Глава первая,
в которой рассказывается о кузнице Никите Горбачёве
Было это в те стародавние времена, когда дни текли медленно, подобно солнцу, скользящему по небу в огненной колеснице, незаметно перекатываясь из одного года в другой. Жизнь людей была простая и размеренная, всё приходилось делать самим, добывая себе пропитание своими руками. Но не это было самым трудным. Простым людям приходилось терпеть гнёт хозяев, так как все они принадлежали помещикам и знатным людям, а те подчас относились к слугам, как к своим рабам.
Жила в то время в селе Ковалёвка, что в Одесском уезде, недалеко от города Бобринец, помещица коллежская асессорша Любовь Николаевна Кирьякова. Имение её было на берегу Чёрного моря, и по вечерам любила она спускаться к берегу и «совершать променад», как она называла свои прогулки. Барыня она была капризная, привыкшая, чтобы все её причуды немедленно исполнялись, и ни в чём не знала она отказа, так как имела большое количество дворовых людей, которые обязаны были ей подчиняться и не прекословить ни в чём. И жил у неё в имении кузнец Никита Горбачёв, Фёдора сын. Был он хоть человеком замкнутыми и нелюдимым, но силу имел невероятную, за что пользовался уважением односельчан. И вот как-то захромала у барыни лошадь. Велела помещица послать за кузнецом, да приказала, чтоб немедленно явился он к ней. На ту пору Никита ковал новую ограду для барской усадьбы, что барыне вздумалось заменить. Прибежал к Никите слуга из барского дома, запыхался весь, и говорит:
- Пойдем, Никитушка, барыня Любовь Николавна зовет.
Оторвался кузнец от горящего горна, глянул исподлобья на незваного гостя да продолжил свою работу.
- Никитушка, не погуби. Богом прошу, пойдем со мной. Барыня гневается.
- Да что я ей, игрушка какая! Вчерась требовала ограду заменить, сегодня всё бросить и бежать на её зов! Отстань Христа ради, только горн наладил. Если сейчас пойду, у меня огонь погаснет, и тогда вся работа встанет, - отвечал кузнец.
- Да Бог с ней, с оградой. У барыни лошадь захромала, а она в гости собралась. Гневается уж очень, ты уважь её, глядишь – и тебе потом выгода будет.
- Это ж какая такая выгода мне от неё может перепасть? – спросил Никита. – Устал я уже от её капризов.
- Да мы все устали, - тихо сказал слуга и испуганно оглянулся, чтобы убедиться, что никто его слов ненароком не услышит и барыне не передаст. – А что делать, Никитушка? Мы люди подневольные, такими родились, такими и умрём. Ничего тут не изменить.
- Ну, это мы ещё поглядим, - задумчиво промолвил кузнец. – А барыне своей передай, пусть не отрывает меня от работы. Лошадей у нее на конюшне полно, найдет кем заменить.
- Да что ты говоришь, Никитушка?! Вдруг кто речи твои крамольные услышит? Ведь она, - слуга в почтении поднял руку, указывая пальцем куда-то вверх, - всё может. Все мы в её власти.
- Ну, это еще спорный вопрос, - хитро ответил Никита и отвернулся к печи, продолжив свою работу.
Слуга постоял немного, но, глядя на мощную спину кузнеца, не решился его больше беспокоить. Вернулся он в дом и всё барыне доложил. Долго бушевала помещица, а когда отошла, затаила злобу на несносного холопа. И решила она отомстить за непослушание гордому кузнецу, посмеяться над ним. Жила у неё в приживалках сиротка, убиравшаяся по дому, - забитая рябая девчонка, крещенная как Ефимия, но все по дому звали её Фимкой. Вот барыня и объявила свою волю, дескать, выдам я её замуж за кузнеца. Думала, что унизит гордеца, да не тут-то было. Ослушаться барыню Никита не посмел, иначе в острог попал бы, вот и стал он жить с тихой Фимкой, да так пришлась по душе ему молчаливая девушка, что зажили они душа в душу. А вскоре послал им Бог мальчонку, нарекли его Максимкой.
Не стерпела этого злая помещица, пуще прежнего на кузнеца осерчала. И решила разлучить его с семьей, к которой он так привязался. Отдала его барыня в солдаты. А в те времена тянули солдатскую лямку по двадцать лет. Уходил в армию молодой мужчина, а возвращался, когда уже дети взрослые становились. Погоревала Ефимия, да делать нечего. Простилась она с любимым мужем Никитушкой, да как ушёл он в армию, занемогла и слегла от тоски. Что только не делали с ней знахари, да видать тоска ей сердце изглодала. Не снесла Ефимия разлуки и вскоре тихо умерла во сне. Остался сыночек её Максимушка сиротой. Поначалу боялись все, что гнев барыни падет и на маленького Максимку. Но смягчилось сердце у помещицы, и приказала она поселить мальчонку в барском доме. Так и остался Максим дожидаться отца из армии.
Глава вторая,
в которой рассказывается о ратном подвиге кузница Никиты
Хорошим солдатом показал себя Никита, не было равных ему в силище богатырской. И служить бы Никите свой срок наравне со всеми, да вот какая оказия приключилась. Приехал к ним в полк генерал из самого Санкт-Петербурга, захотелось ему самолично проверить, готова ли армия к войне. По такому поводу полагалось провести учения - война, только понарошку. Вот выехал генерал на своем коне на поле, а там ядра рвутся, дым кругом, грохот стоит. Вдруг конь под генералом испугался, вскочил на дыбы да как понесёт. Все, кто генерала сопровождал, сами испугались, застыли в ужасе и ждут, что сейчас случится. Один Никита не испугался, бросился наперерез коню да на всём скаку схватил его под уздцы, благо силу имел неимоверную. Вот так удалось Никите самого генерала от гибели спасти.
Вызвал к себе Никиту генерал, поблагодарил за подвиг и сказал:
- Ну что, герой, проси чего душе угодно. Я теперь твой должник. Любую награду для тебя вытребую.
Потупил Никита взор, топчется, а просить не осмеливается. Больно уж грозен генерал был – усы торчком, глаза из-под густых бровей искры метают. Да, была не была, один раз живем.
- Благодарствую, - говорит, - да наград мне не надобно. А лучше отпустите меня домой, я уже много лет семью свою не видал.
Ладно, за спасенную генеральскую жизнь можно и по-царски наградить. И отпустили Никиту в родную деревню.
Вот пришел он домой, а дома-то и нет, в кузнице все окна и дверь заколочены. Про смерть жены он и раньше знал - хоть и долго письма тогда шли, да уж за столько лет нашла его невеселая весть. Потоптался Никита вокруг кузницы да направился к барыне на поклон. Пошел он к заднему крыльцу – главный-то вход только для господ был. Постучал он в дверь, стоит и ждет, когда же кто в дом солдата пустит. Вдруг дверь распахнулась, и словно лучик солнца выглянул из-за туч. Увидел Никита на пороге девушку неземной красоты – русая коса до пояса, в косу алая лента вплетена, лицом бела, а глаза, как угольки, сердце насквозь прожигают. Оробел солдат, слова вымолвить не смеет. А девица смотрит на него и улыбается.
- Ты чей же, служивый будешь и куда путь держишь? – молвит она ему.
- Да теперь и сам не знаю. Шёл домой, вот пришёл, а дома-то и нет.
- Никак ты местный будешь. Что-то я тебя не признаю.
- Кузнец я. Теперь, видать, бывший. Кузница моя совсем развалилась. Пока служил, жена моя померла, вот сыночка теперь ищу, Максимку.
- Ой, да ты отец Максимки! Это ж барский любимчик. Вот радость-то будет! Да что ж я тебя на пороге держу, ты в дом проходи. А я пока Максимку найду, обрадую мальчонку, - молвила девушка и собралась уже бежать в дом, да тут Никита осмелел и взял её за руку.
- Погоди, красавица, звать-то тебя как?
- Агаша я, Якова дочка, на кухне у барыни служу. Еще увидимся, - ответила она, улыбнулась ласково Никите и убежала.
Вернулась Агаша вместе с мальчиком, который, увидев Никиту, сначала всё за её юбку прятался – не признал отца. Когда Никиту в солдаты забирали, совсем несмышленым Максимка был. Да Агаша его к отцу подтолкнула, и как только обнялись они, поняли, что родная кровь их объединяет. А потом уж Никита пошёл барыне в ножки поклониться, как положено. Рассказал он про службу свою, про то, как генерала спас и как наградили его по чести. Барыня Любовь Николаевна хоть и сердитая была, но не стала героя обижать. Оставила она его в доме печником служить.
Вот Никита дров нарубит, сложит их в сарай, а сам всё время на кухню поглядывает, не выглянет ли Агаша в окошко. Уж больно в сердце она ему запала. И Максимка к Агаше на кухню часто заходил – то сахарку девушка ему даст, то горбушку отломает, то молочка нальёт. Так прошла зима, а по весне набрался Никита смелости, пошел к Якову, отцу девушки, да посватался к красавице Агафье. Позвал Яков дочку в горницу, указал на гостя незваного да объяснил, по чью душу тот явился. Зарделась Агаша от смущения, чуть из горницы не выбежала, насилу её отец удержал. Тут и Никита в разговор вступил, так мол и так, люба ты мне, если и я тебе люб, так давай честь по чести и свадьбу сыграем. Потупила красавица очи, да делать нечего, нужно ответ давать. Давно уж Агаша внимание богатыря Никиты заприметила, да и к Максимке она сердцем прикипела, как своего сыночка его полюбила. Посмотрела девушка в глаза Никиты, да так сердце у нее и зашлось от радости, и дала она согласие. И зажили они дружно – Максимка Агаше как родной сынок стал. А вскоре и братик у него появился, Ефимом нарекли.
Так и жили они в барском доме, Агаша на кухне стряпала, Никита зимой за печками следил, а летом по саду помогал. Потом у них еще детки родились, сначала сынок Иван, за ним через год дочка Аннушка. Живи и радуйся, да рано или поздно всему приходит конец. Проигрался барский сынок в карты, и пришлось продать имение, где мать его жила, чтоб карточный долг заплатить. Переехала помещица в другое имение, что в деревне Ивановка Херсонской губернии, и забрала с собой всю челядь, что в доме была. Всем нашлась работа в новом доме, кроме Никиты. Был уже там свой печник, который не хотел никого к своей работе подпускать. Вот и затосковал Никита, привык он с малолетства к труду не покладая рук. Не гоже сидеть здоровому мужику да деток нянчить. А тут случилось несчастье, напали на Россию турки. Надо было идти родину защищать. От каждой семьи забирали на войну по мужчине, и от семьи Горбачёвых должен был идти на войну старший сын Максим, которому на ту пору стукнуло 20 годков. Призадумался Никита, помнил он еще царскую службу, и не хотелось ему сынка старшего под пули подставлять. И задумал он произвести подмену. Собрал Никита все деньги, накопленные за долгую службу у барыни, да подкупом добился, чтоб его вместо сына на войну забрали. Так и ушёл кузнец Никита на Крымскую войну, освобождать Россию от турок.
Храбро воевал Никита Горбачёв, под пули не лез, но и за спины товарищей не прятался. В боях ранен был, награды получил и довоевал он почти до самой победы, да в последнем бою шальная пуля задела ему голову, и пал он на поле боя, уснув вечным сном. Достойно жизнь прожил, достойно смерть принял.
Глава третья,
в которой разлетаются птенцы из родного дома
Осталась Агафья одна с малыми детками на руках. Сначала помогал ей Максим, за главного в семье был, кормильцем. Но потом царский указ вышел, по которому всем крепостным вольная объявлялась. И решил Максим пойти в город Елисаветград, на заработки. Раньше-то этот заштатный город к военному ведомству относился, а тут как раз его снова к гражданскому вернули, стало быть, нужны стали рабочие руки. Не хотела старая барыня отпускать его, долго отказывалась паспорт ему выдать, да закон на его стороне. Ушел Максим, а перед самым его уходом странное дело приключилось. Ночью загорелась барская усадьба, а виновных так и не нашли. После этого Максим в родную деревню уже не возвращался. Кто ж знает, может, само всё загорелось, а, может, и помог кто? Дело давнее...
После ухода старшего брата Ефим и Иван тоже стали у матери в город проситься. Сестрица их Аннушка своё счастье в родной деревне нашла, замуж вышла, а братья всё же упросили мать, и отпустила их Агафья в город, к старшему брату. Чудно поначалу всё им казалось в шумном городе, что Малым Парижем за красоту его прозвали. Засматривались они с открытым ртом на дома невиданные, на сады причудливые, да потом пообвыкли. Ефим, как и старший брат Максим, на фабрику поступил. А Иван, которого барыня от нечего делать грамоте обучила, в контору писарем пошёл, благо почерк имел ровный и писал грамотно. Там показал он усердие, и стали поручать ему дела поважнее. Однажды довелось ему переписывать документы для купца Каретникова, и заметил Иван там ошибку, по которой купцу пришлось бы излишки платить, да немалые. Пришел он к купцу и всё как есть доложил. Обрадовался Каретников и за то, что Иван деньги ему сохранил, взял он его к себе на службу, в бухгалтерии ему помогать. Иван был парнем сообразительным, и много выгоды для хозяина сделал.
Так бы и служил Иван у купца Каретникова, да приехала на лето дочка его Алёна, которую купец, по тогдашней моде, определил в институт благородных девиц. Девушка она была современных взглядов, платья носила, из самого города Парижа привезённые, и отца своего за его необразованность стеснялась. Скучать бы ей целое лето в родительском доме, да попался ей на глаза Иван, который зашёл к ним в дом передать отцу документы. Всего несколькими словами перекинулся он с Алёной, а девушка уж забыть его не могла. Зачастила она к отцу в контору, то от маменьки поручение передать, то из любопытства на работу посмотреть. А сама всё к Ивану с расспросами пристает: «Расскажи то, да расскажи это». Поначалу не понравилось это купцу, задумал он было выгнать безродного Ивана с позором, да уж больно выгоду любил. Посчитал он всё, подумал.
Не дал Бог ему сыновей, чтоб дело его продолжили, а за дочкой своей единственной он хорошее приданное давал. Вот найдётся такой охотник за приданным да разбазарит все денежки за год, что тогда с Алёнкой будет? По миру дочка пойдет милостыни просить? Не бывать такому! И стал купец Каретников к Ивану-то повнимательней приглядываться. Парень тот был честный, разумный, каждую его копеечку как свою берег. Такому не жалко и дочку из рук в руки отдать. Да к тому же Алёна с него глаз не сводит. И решился купец дочку за Ивана замуж отдать. О чём потом никогда не пожалел. Иван к нему с почтением относился и добра не забывал. Да и Алёна от счастья светилась, не хотела она за купеческого сынка замуж идти, больно они ей все невежественными да неотёсанными казались. А с Иваном ей интересно было, он ей всё про дела отцовские рассказывал. А как сыграли молодые свадьбу, так батюшка и вовсе дал за Алёной торговую лавку в Новомиргороде, что в том же Елисаветградском уезде Херсонской губернии. Так и зажили Иван с Алёной, бед не зная. А вскоре и первенец у них родился, Семёном его назвали.
А тем временем пришли из родного дома вести недобрые. Узнал Иван, что барыня их Любовь Николаевна Кирьякова скончалась, и всю дворню перевели в имение ее сына, в село Хмелевое, что рядом с Новомиргородом было. Так, сестрица его Аннушка с семьей переехала на новое место, поближе к братьям, незадолго перед отъездом похоронив матушку. Вот так и случилось, что хоть и жили теперь братья с сестрой рядом, а виделись редко. Разлетелись из родного гнезда, а вернуться-то и некуда. По оказии лишь на могилу к матушке иногда выбирались, а до сестрицы и того реже доезжали. Не тянуло братьев в чужое место ездить, а своего дома-то у них и не было.
Глава четвертая,
в которой рассказывается о последней встрече Семёна с дядей Максимом
Маленький Семён рос беззаботно в родительском доме до семи лет, а потом его отдали в гимназию. Очень уж отцу хотелось, чтобы сын его грамотным был, образованным. Поначалу все предметы в гимназии нравились мальчику, и история родного края, и слово божье, но потом стал он больше арифметикой интересоваться, нравилось ему цифры складывать да вычитать. На каникулы брал его отец в лавку, чтобы сынок с малолетства привыкал хозяйничать. Однажды, когда Семён, как обычно, вечером помогал отцу товары раскладывать, дверь в лавку открылась, и на пороге показался дядя Максим, которого Сёма давно уж не видел. Мальчик знал, что дядя Максим и дядя Ефим живут в Елисаветграде, отец возил туда семью по праздникам, город показать да деда с бабкой проведать. А такого, чтоб сам дядька к ним приезжал, еще не было. Бросился Семён к дяде, обнял его, да тут отец его отослал в дальнюю комнату, чтоб не мешал взрослым разговаривать. Обиделся Сёма, что не дали ему с дядей любимым побыть, и решил тихонько в щёлочку за взрослыми подглядеть, что ж там за тайны у них такие страшные, что нельзя ему с ними в комнате находиться.
- Ты с ума сошел! Зачем ты к нам пришёл? – услышал Сёма взволнованный голос отца. – Если тебя здесь увидят, ты понимаешь, что с нами будет?
- Никто меня не видел, я проверял – хвоста не было, - ответил дядя Максим, и Семён представил, как за ним тянется длинный хвост. Чудно это ему показалось, и он с еще большим вниманием прильнул к щёлке, стараясь не пропустить ни единого слова.
- Ну и что ты собираешься делать? – спросил отец.
- Товарищи должны помочь с документами и переправить меня за границу. Мне нужно всего на несколько дней спрятаться, - ответил дядя Максим.
- Ой, не к добру ты во всё это ввязался, брат. Ну чего тебе не хватало? Работал бы, как все, на фабрике, чего тебя в бунтари-то потянуло?
- Ох и темень ты, брат! – сказал дядя Максим. – Мы такое дело задумали! Отец мой крепостным был, а наши дети будут жить в светлом будущем, быть свободными людьми.
- Они и так свободные, крепостное право уже отменили.
- Это ты-то свободный? Сидишь на сундуках своих и пикнуть боишься. Да ты сам и есть эксплуататор, и Сёмку таким же сделаешь. Эх, испортишь парня!
- Ты сначала своих детей заведи, а там посмотрим, как ты по революциям скакать будешь. Своя рубаха ближе к телу.
- Своя, свои... Ты хоть раз о чём-нибудь другом подумал? – дядя Максим повысил голос.
- Некогда мне о другом думать. Ты у нас один мыслитель на всю семью, вот и думай. – В голосе отца Семён почувствовал злость. – Мне сейчас надо подумать, что с тобой делать.
- А, вот ты о чём. Давай, беги, зови полицию. Как же, беглый каторжник попался! Глядишь, и награду ещё за меня отвалят.
- Да тише ты, чего раскричался, - отец попытался утихомирить брата. – Спрячу я тебя в лавке, брат ты мне, родная кровь. Да только дам я тебе совет – заканчивай ты с этим бунтарством, поезжай вон к сестре в Хмелевое, заживешь спокойно.
- Ну уж нет, отец мой героем был, и я в навозе ковыряться не буду. Чем гнить всю жизнь корягой на болоте, лучше сгореть и знать, что свет от того костра осветил путь другим людям, идущим за тобой.
- Ладно, ладно, пойдем, пока дом не подпалил. Не впервой, поди... – и отец увел дядю Максима. Больше Семён никогда дядю своего не видел, а в семье про него старались не говорить. Но навсегда в сердце мальчика осталась память о нём как о бесстрашном герое, который сражается с темнотой и несёт свет людям.
Глава пятая,
в которой Семён спасает друга от неминуемой смерти
Когда Семёну исполнилось 11 лет, привёз его батюшка на вакации, как тогда каникулы назывались, к деду с бабкой в Елисаветград, чтобы мальчик мог полюбоваться на городские диковинки, а сам домой в торговую лавку вернулся. В то время Семён считал себя совсем взрослым и, предоставленный самому себе, часто отлучался из дома, чтобы побродить по окрестностям. В одну из таких прогулок он познакомился с мальчиком Мишей, чья семья жила по соседству. Миша не ходил в гимназию и обучался всем наукам дома, поэтому Сёма с удовольствием рассказывал ему про свою учёбу и друзей-гимназистов. Мальчики любили играть в войну и лазить по деревьям. Частенько они забирались в соседские сады, чтобы нарвать там зелёных несъедобных яблок и убежать от сторожа, за что потом оба получали дома хорошую взбучку, когда приходили с разодранными штанами и разбитыми коленками. К концу каникул они стали не разлей вода.
И вот однажды вечером, когда мальчики сидели на дереве и, как обычно, наблюдали за улицей, они заметили вдали возбуждённую толпу. Люди что-то громко выкрикивали и оживлённо махали руками. Мальчики испуганно замерли на дереве, боясь обнаружить своё присутствие. Когда группа людей прошла мимо и скрылась за углом, ребята решили разойтись по домам. Они уже поняли, что случилось что-то ужасное.
Дома бабушка с дедушкой обрадовались возвращению Сёмы, они уже не раз посылали слугу за внуком, да тот не мог найти мальчика. На расспросы Сёмы, что же случилось, дедушка только сердито кидал взгляд из-под насупленных бровей. Тогда Сёма стал выпытывать у бабушки, и та по секрету сообщила мальчику, что сегодня был убит царь Александр II, и в городе ожидаются беспорядки. Если раньше люди всех национальностей уживались друг с другом мирно, то сейчас одна нация начнет обвинять во всех своих бедах другую, и, возможно, ночью случится что-то страшное. Поэтому в доме был погашен свет и заперты все двери.
- Бабушка, а как же мой друг Миша? Я должен предупредить его, - сказал шёпотом Сёма.
- Что ты, внучек, сейчас нельзя выходить из дома. А тем более, приходить в дом к Мише.
- Почему, бабушка? Мише угрожает опасность? – Сёма в ужасе взглянул на бабушку.
- Боюсь, что да. Мы ничем не можем ему помочь.
Задумался Сёма над словами бабушки. А тем временем мимо их тёмных окон снова замелькали тени, там пробегали людей с самодельными факелами. И представил Сёма, как сейчас должно быть страшно его другу Мише, ведь все эти разъяренные люди могут ворваться в его дом. Решил Сёма спасти друга. Так как во всех комнатах было темно, мальчик незаметно выскользнул из дома через чёрных ход и, перелезая через заборы, оказался в саду, что окружал дом друга. В окнах его дома не мелькал ни один огонек, дом будто вымер, но Сёма знал, что Миша там, внутри, и сердце его сжималось от страха за судьбу друга. Прячась в тени деревьев, Сёма подобрался к дому и постучал в окно условленным стуком, которым мальчики вызывали друг друга на улицу. Долго никто не подходил к окну, но вдруг створка скрипнула, и окно приоткрылось.
- Кто здесь? – услышал Сёма голос друга.
- Миша, это я. Вам угрожает опасность, нужно немедленно уходить.
- Сёма, как я рад тебя видеть! Как тебе удалось пробраться к нам? На улицах страшно находиться.
- Миша, не время сейчас разговоры разговаривать, - перебил Сёма друга. - Скажи родителям, что вам нужно уходить из дома. К вам могут ворваться разбойники.
- Но на улицу сейчас нельзя. Да и куда же мы пойдём? – сказал Миша, и Сёма заметил за ним испуганное лицо его матушки.
- Я проведу вас к нашему дому. Правда, вам придется перелезать через заборы, потому что улицей до нас не дойти. Поторопитесь, время не ждет.
- Хорошо, - ответил Миша. – Я сейчас соберу всех.
Вся Мишина семья выбралась через окно и, пригибаясь за деревьями, добежала до забора. Как только все, помогая друг другу, перелезли через забор, они услышали страшный стук в дверь дома, который они только что покинули. Страх придал им силы, и вскоре, запыхавшиеся от быстрого бега и от пережитого ужаса, все уже забегали в дом к Сёминому деду. Когда дед с бабкой увидели, каких гостей привёл их внучек, они чуть дара речи не лишились. Но быстро отошли и, от греха подальше, спрятали Мишу с семьей в подполе. А когда бесчинства в городе прекратились, помогли им наводить порядок в разгромленном разбойниками доме. Так Семён спас друга Мишу и всю его семью от неминуемой гибели.
Глава шестая,
в которой Семён обретает новую семью и новую родину
Когда Семён выдержал выпускные экзамены в гимназии, встал вопрос, что же ему делать дальше. Идти в лавку к отцу ему не хотелось, его знания были намного глубже, чем у отца, но тот не позволял сыну что-либо менять в привычном укладе жизни. И тогда Семён попросил у отца отпустить его из родного дома, мир посмотреть и себя показать. Хоть и жалко было отцу с сыном расставаться, да делать нечего. И отправил Иван сына в Варшаву, в университете образование своё продолжить. В то время Польша, как и Украина, входила в состав большой Российской Империи.
Интересной была студенческая жизнь, хоть бедно жили студенты, да весело. Много приключений было у молодого человека в Варшаве, узнал он много новых наук, появилось у него много друзей. Но всё рано или поздно заканчивается. Закончилась учёба, и вернулся Семён домой. Вначале попробовал он работать вместе с отцом в лавке, но после университета всё там казалось ему устаревшим. Скучно стало Семёну, захотелось самому заниматься хозяйством. А тут как раз из села Хмелевого приехала сестра отца и рассказала, что барин ищет управляющего в имение. И решил Семён съездить вместе с тёткой, посмотреть на все своими глазами.
Когда он впервые увидел бескрайние поля, леса и сады в барской усадьбе, захотелось ему остаться там надолго. Да и барин был не прочь иметь толкового управляющего, он и сам в своё время учился в Варшаве и с удовольствием вспоминал свою студенческую жизнь. Так и остался Семён в Хмелевом, и стало оно его родным домом.
Кроме тётушки и её семейства, подружился Семён с местным егерем Иваном Гирбой. Тот любил лес и понимал его, и часто брал Семёна с собой, рассказывая о зверях и их повадках много интересного. Несказанная радость наполняла душу молодого человека, когда на зорьке брёл он по лесу, слушая щебетание просыпающихся птиц и замечая кидающуюся на встречу ему белку или перебегающего дорогу заяц. Приходилось Семёну бывать в гостях у егеря, и заприметил он его дочку Катюшу, что бросалась накрывать на стол, едва гость переступал порог дома, так рада была она его нечастым визитам. А вскоре и отец её стал замечать, что Семён приходит к ним в дом не только по делам службы, но и просто пообщаться с Катюшей. Стали молодые люди по вечерам гулять вдоль берега речки, засиживаться допоздна в беседке. Семён рассказывал Катюше о своих приключениях, об учёбе в университете, и для не выезжавшей дальше родного села девушки всё казалось в диковинку.
Вот как-то уехал Семён по делам в город, нужно ему было договориться о продаже барского леса. Думал не надолго уедет, да получилось на всё лето. А когда вернулся в Хмелевое, не узнал Катюши. Стала она совсем взрослой, налилась красотой спелой, словно яблочко наливное. И понял Семён, что краше всех красавиц ему его Катенька. Да и Катюша тосковала по нему всё лето, деньки считала, когда милый друг приедет. Вот с благословения батюшки сыграли они по осени свадьбу. Так у Семёна появилась не только новая родина, но и своя семья.
Жили Семён с Катюшей дружно, и послал им Бог много детишек. Сначала родилась дочка Оленька, мамина помощница, после неё сынки - Иван, Александр да Алексей, а потом двоих сразу родила Катюша – нарекли близнецов Василием да Дарьей. И всё бы хорошо им жилось, да тут случилась беда страшная - началась война. Пришлось всей семьёй уезжать из родного села. Долго скитались они по свету, много горя испытали, но держались все вместе и в трудную минуту поддерживали друг друга, делясь последним куском хлеба.
Только после революции довелось им снова вернуться в родное село. Много изменилось с тех пор. Барин во время революции уехал за границу, и теперь барская усадьба принадлежала всему селу. В ней открыли школу, и все дети семьи Горбачёвых учились там школьным премудростям. После окончания школы молодое поколение уехало в город – кто в Новомиргород, кто в Киев, а кто и до самой Москвы добрался. Но никогда не забывали они своих родителей, что дали им жизнь, и свою родину, в любви к которой черпали они силы.
